Ошибки прошлого навсегда остаются с нами. Они врываются кошмарами в сны, заставляя просыпаться среди ночи в горячем поту. Они напоминают о себе каждый раз, когда попытки зажить обычной жизнью проваливаются. Они следуют из города в город тихой поступью, точно шакал, выслеживающий свою жертву, чтобы в самый уязвимый момент обрушиться, сведя пасть на шее, лишая возможности дышать.
Перестать бежать и выйти из тени для меня было равносильно вызову, который я бросила организации, себе самой. Я внушила себе, что жизнь с чистого листа даст мне то, чего я никогда не имела — покоя в душе. Вот только самая сладкая ложь — та, которую мы говорим себе.
Нельзя проснуться на утро и сделать вид, что предыдущих лет не было. Что можно запросто смыть в душе кровь невинных и спокойно смотреть на себя в зеркало.
Я знала, что начать делать все иначе будет сложно, жить мирной жизнью и пить кофе в местной забегаловке — это то, от чего я отвыкла, но я готова была попробовать. Но, видимо, измениться не так просто. Как программа прописана кодом, я создана ими именно такой, и притворство этого не исправит. Организация хорошо постаралась слепить из меня ту, кем они хотели меня видеть. Но даже коды выдают ошибку и ломают программу.
Но жить спокойно я просто не смогла, а попыталась помогать тем, кто попал в беду. Вот только не жажда адреналина заставила меня пойти на это, а гнусный червяк, поедающий мою душу, сжирающий меня изнутри. Вина, которая требует действий и толкает на безрассудства.
И я попробовала для разнообразия кого-то спасти. Но с тех пор каждый раз, когда я в миге от такого решения, голоса в голове кричат, что кого бы я из себя ни строила и как много бы ни спасала людей, я навсегда останусь прежней, и этого не изменить.
Я закрыла глаза и про себя приказала заткнуться всем мыслям, злясь на себя. У меня были успехи, хотя поначалу «спасения» не заладились, а еще я узнала частоту, по которой говорят некоторые агенты в организации, и с помощью своей аппаратуры перехватываю некоторые сообщения. Я пытаюсь спасти тех, кого организация собиралась списать в утилизацию по тем или иным причинам, или не дать поймать тех, над кем их ученые проведут очередной бесчеловечный эксперимент.
Я выкидываю бумажный стаканчик с только что допитым кофе в мусорку и ныряю в переулок, оттуда вверх по узкой улочке и подхожу сзади неприметного здания, стучу в дверь. Здоровенный бугай на входе не верит, что у меня назначена встреча с его боссом, но мне и неважно. Заходить тихо мне не требовалось, потому что я сильно спешила, и поэтому в несколько ударов я вывела охранника из игры.
Темные коридоры и обшарпанные стены, всё по канону каких-нибудь хорроров, в которых обстановка зданий всегда призвана нагнать еще больше жути, чем есть по итогу.
Мне все равно на местный декор, я уверенно иду к нужной комнате, ведь план здания я просмотрела, когда еще готовилась к миссии. Черт, я, наверное, никогда не отвыкну говорить и думать как агент.
Как только я появляюсь в круглой комнате, в которой пахнет похуже помойки, на меня тут же наставляют все стволы, что были у этих ребят. Впрочем, их шестеро, и я вполне могла бы справиться, оружием я тоже не обделена, как и своими, будь они неладны, способностями, но был один жирный минус — парень в центре комнаты.
Этот бедняга стоял на коленях, явно хорошенько побитый этими придурками, он, конечно, не был жирным, а скорее даже милым, в очках, как и положено умнику.
Этого горе-хакера я встретила в даркнете, на особом зашифрованном форуме. Хотя как встретила, я не имела понятия, кто это и как выглядит, но зато смогла отследить все его сообщения по всей сети, хотя он шифровался как мог.
— Давайте не горячиться, парни, — я поднимаю медленно руки вверх, показывая тем самым, что нападать не планирую. Ну, чуть позже.
— Я пришла предложить вам что-то более ценное, чем этот гик. Я медленно, чтобы, не дай Мерлин, меня не застрелили, вытаскиваю из кармана своей куртки флешку и поднимаю ее тоже вверх.
— Да, ну и что же ты можешь такого интересного дать? Один из головорезов, что был ближе всех ко мне, осмотрел меня грязным взглядом, а потом гагнул своим, видимо, таким же грязным мыслям.
— На этой флешке содержатся данные, которые вам, ребята, пригодятся, в нем список некоторых агентов ЦРУ. Я знаю, что вы его искали, к чему скромности.
Я, конечно, лгу и перевожу взгляд на испуганного парня на коленях, ему чуть за двадцать на вид, русые волосы едва достают до плеч, а на носу разбитые очки, которые бандиты, видимо, водрузили для образа. Я смотрю ему в глаза, в которые стекает кровь с ран, и хочу пообещать, что все будет хорошо, что я его обязательно вытащу.
Но вместо этого я продолжаю говорить с недружелюбными парнями и замечаю сумку в ногах одного из них, в которой видны пачки денег.
— И вам даже заплатить есть чем.
Громкий смех прокатился эхом по залу, парни явно решили, что пора веселиться.
— А с чего ты взяла, что нам нужно тебе платить? Мы просто убьем вас и заберем это. Один из парней подошёл сбоку и, тыча в лицо пистолетом, выхватил у меня флешку. С глупым самодовольным лицом он пошел отдавать ее тому, кто стоял впереди, скорее всего, главному, и снова заржал.
— Видишь, как все просто. Этот ботаник тоже молчит, а мне позарез нужны ответы, например, о том, что за чушь он писал в интернете и откуда те данные. Я слегка морщусь, так как надежда на то, что этого компьютерщика поймала какая-нибудь недовольная банда, растаяла. Ну, то есть это, конечно, банда, вот только их наняли, и я понимаю, кто.
— Вы верите всему, что пишут в интернете? Даже дети знают, что там почти один сплошной обман. И все эти теории заговоров про продажное правительство и теневую преступную организацию — бред очередного фанатика. Разве не ясно? Я всеми силами показываю банде, что то, что нашел этот горе-хакер, фейк, что никакой организации нет и быть не может.
Да, я точно знаю, что никаких хороших доказательств о ней в сети нет, в организации хорошо подчищают все свои хвосты, но этот чувак каким-то образом умудрился сопоставить несколько фактов, происшествий и операций и стал об этом кричать в интернете. Конечно, таких фанатиков и правда много, они говорят со всех углов о заговорах, но я-то знаю точно, в отличие от всех других, что данная организация существует и она уберет того, кто кричит именно про них.
Хорошо, что их агентов тут нет, они даже не стали сюда ехать, а наняли каких-то отморозков из банды, мне же легче.
Я набираю в лёгкие побольше воздуха и, пользуясь моментом, пока они смотрят не на меня, в кармане одной рукой нажимаю на телефон, активировав небольшой заряд, который был во флэшке. Это их обескураживает и даёт мне преимущество.Быстро разружаю одного, вывожу из строя другого, но остальные начинают перестрелку. Я не люблю пользоваться своими силами, потому что это быстро выведет на меня организацию, поэтому я использую оружие, чтобы отстреливаться. Мне нужно добраться до парня, пути отхода я уже придумала, но эти уроды не собираются просто так отступать. Я чувствую резкую боль и жжение где-то в бедре и понимаю, что одна из пуль попала в меня. Хочется зажмуриться и хоть на секунду остановиться и перевести дыхание. Но я не могу, я прикрываюсь одним из бандитов как щитом и продвигаюсь вперед, убирая остальных.
Когда наконец все стихает, я подхожу к умнику и пытаюсь его поднять, помочь встать на ноги и снять наручники. Но все, что я вижу, это маленькую дырочку в его лбу. Такую аккуратную и ровную, словно ненастоящую, нарисованную карандашом и выведенную циркулем.
Я замираю и почему-то продолжаю таращиться на его лоб. В голове сами собой всплывают воспоминания последнего разговора с ним по сети, когда я пыталась его предупредить об опасности, о тех, о ком он писал. А он боялся только того, что может исчезнуть, так и не рассказав всей правды, что его запомнят только как простого компьютерщика.
Я присаживаюсь рядом с телом и на автомате проверяю карманы, его документы на месте, и я сую их к себе в куртку. Я хочу сказать «прости» и «мне так жаль», но он этого уже не услышит.
Еще одна жизнь, которую они отняли, а я ничего не могла сделать. В глазах предательски защипало, а в груди свело, словно натянули тугой канат.
Нужно убираться. Я поднимаюсь на ноги и направляюсь к выходу, и когда я уже миновала коридоры и открыла дверь наружу, слышу выстрелы, охранник, про которого я забыла, дважды стрелял, хотя и напрасно. Я лишь обернулась и, вытянув вперёд руку, вибрацией отправила выпущенные пули обратно в него. Теперь не стоит беспокоиться, что кто-то расскажет о моей силе, камер тут нет, да и место достаточно укромное и хорошо глушит звуки, хотя последние выстрелы явно кто-то мог услышать.
Я стараюсь не хромать и быстро ухожу вниз по улице, рану прикрывает куртка, но боль начинает нарастать. Я знаю, что сейчас в любую секунду тут будет полиция и нужно затеряться в толпе, а лучше убраться отсюда от греха подальше, но вести машину в таком состоянии я не могу.
Взгляд пробегает по автомобилям, стоящим на этой улице, и я, практически не думая (потому что полицейские сирены уже орут где-то под ухом) залетаю в розовую машину, очень неприметную, да, но только там в данный момент сидел водитель. Точнее, темноволосая девушка, которая, кажется, не заметила меня в зеркало.
— Не двигайся и не ори, — я направляю пистолет на ее затылок, потому что вряд ли бы она по своей воли стала бы подвозить странную пассажирку.
— Поехали, медленно, не привлекай внимания. Я осматриваю салон и ее брошенную на заднее сидение куртку — явная любительница розового цвета. Я хмыкаю, хотя мне сейчас совершенно все равно на ее предпочтения, я чуть сползаю с сиденья, чтобы меня не было так заметно, когда мы будем проезжать полицию, и наконец осматриваю рану. Нужно бы вытащить пулю и зашить, но главное — не отключиться.
— Я тебя не трону, просто такси поймать пока проблемно, так что ты просто подвези, и не бойся за салон (он все равно почти розовый), я заплачу, если испорчу. Да, я таки прихватила ту сумку с деньгами, бандитам они точно уже не нужны, а мои карманные расходы на оружие в этом месяце превысили свой лимит. Я шарю рукой в куртке и достаю паспорт парня, мы проехали копов, поэтому я позволяю себе положить пистолет рядом и немного отвлечься.
Крис Уокер. Так его звали. Я вздыхаю, понимая, что теперь это имя исчезнет, как и многие из тех, кто также стал сопутствующим ущербом для организации, как и мое имя. Полиция спишет это все на разборки банд, а организация подчистит все в сети, о чем писал Крис, для всех он останется неизвестным. И только я буду помнить, как его звали.
Я снова смотрю в паспорт, словно пытаюсь запомнить не только имя, но и лицо, то, что это был славный парень, судя по недолгому общению, одинокий, без семьи и друзей, парень, который любил искать правду, которая его же и погубила. Я буду помнить того, кем он был, а он был больше, чем просто компьютерщик.
Он был тем, кого я должна была спасти и не смогла.
